Книга Валентины Ульяновой "Жажда. Исторические повести" (см. цитату ниже). Примерно через три года (21.01.1526г.) после описанной ниже встречи (1523 год?) бояре Горбатые-Шуйские стали Кислыми [сватами и свахами] на венчании Василия III и Елены Глинской всё в том же Успенском соборе Кремля:

"Возле правой колонны стояли две женщины и, молясь, то и дело взглядывали на него. Старшая была одета в темное вдовье платье, а молодая... Досада Василия мигом исчезла: молодая боярышня была удивительно хороша.

Поймав его взгляд, обе женщины опустились на колени. То были просительницы. Князь милостиво кивнул – и они, поднявшись, нерешительно подошли.

- Кто такие? – спросил он.

- Глинского Василия сироты, - с легким акцентом ответила вдова, земно кланяясь.

Поклонилась и дочь. Василий не спускал с нее глаз. “Елена Глинская”, – понял он.

- Смилуйся, государь, - плачущим голосом заговорила Анна Глинская, - вели раба твоего Михайлу Глинского освободить, век за тебя Бога молить будем!.. Один он у нас опора да защита, тяжко нам, сиротам, без него!

Пока мать ее жалостно причитала, Елена, которая стояла, как и положено, потупясь, жарко разрумянилась под взглядом царя. Василий любовался нежными красками ее юного личика. Вдруг темные, длинные ее ресницы медленно поднялись, – и синие глаза взглянули в лицо царя мягко, проникновенно и томно. На мгновение взгляды их встретились. Василию показалось, что вся душа его сосредоточилась в этом взгляде. Голова его закружилась...

А в следующее мгновение Елена уже вновь вслед за матерью склонилась перед ним. Пушистый завиток ее пышной косы коснулся земли. Василий, как завороженный, смотрел на него. Ему вдруг почудилось, что он слышит пьянящий аромат ее легких волос.

Елена выпрямилась, но больше на него не взглянула, и блестящие, изогнутые ее ресницы, почти касаясь щек, ревниво прятали ту глубокую синеву, которую так хотелось снова увидеть Василию...

Ни одна русская девушка, выросшая в строгости теремных обычаев, не решилась бы на такое. Но Елена, литовская княжна, воспитанная в Москве матерью-полькой и европейски образованным дядей, бывшим подданным литовского короля Михаилом Глинским, соединяла в себе русский облик и иноземное вольномыслие.

Великий князь обещал подумать и отпустил просительниц. Он действительно задумался, глядя им вслед. Но не о судьбе Михаила Глинского думал князь: он думал о свежем личике литовской княжны, о сладостном притяжении ее синих глаз..."

В. Ульянова. Возле власти

Елена Глинская в Успенском соборе Московского Кремля dgthdst встретилась с Василием III за три года до их венчания с участием Кислых [сватов и свах].